После того, как глава рода осторожно уточнил, собирается ли Игорь отпускать кого-то из своих пленников в ближайшее время, уже через мгновение любвеобильный недогость повис на расположенной тут же, посреди поселка старой яблоне. Судя по всему, это был какой-то ритуал, но победителям было уже не до того.
Срочно допрошенный предводитель признался, что его отправили собрать все возможные подкрепления среди северян. Подтвердил он и слова первого пленника: хундинги действительно, неожиданным ударом разгромили Гуортигерна Белого Сокола, и сейчас прут со всех ног в Нойхоф. Бунтовщика даже не стали преследовать и добивать, опасаясь потерять главный город Треверской марки.
Остальные пленники так же единогласно принялись утверждать, что уже в ближайшие день или два под Нойхофом может произойти битва. Поэтому спустя час отряд Игоря покинул селение с пленниками и добычей, успев лишь сообщить по-прежнему перепуганным хозяевам, что если остальные северные кланы не станут «глупить» и признают его власть, то ни кто их грабить и жечь не будет.
Так же он потребовал в «благодарность за суд» передать остальным родам и кланам, что род, который будет замечен в нападении на его отряды, лишится земель и сможет выкупить своих пленных только за «очень много серебра».
* * *
Нойхоф, лето 2039-ое от Исхода. Ранее утро
(19 июня 2019 года по «земному» календарю)
Отряд Игоря вернулся еще вчера. После всех новостей полученных от пленников, ему пришлось почти всю дорогу гнать коней, но страхи оказались пустыми. Армию – не разбили, и даже не атаковали. Хотя здесь уже и без посланных им гонцов знали о подходе хундингов.
Дюжина всадников, отправленная в самом начале погони выяснить, откуда идут следы убийц, смогла не только заметить идущую скорым маршем длинную колонну, но и незамеченными вернуться, предупредив товарищей. Все это поведал Игорю командир посланного навстречу отряда из семи десятков легких кавалеристов. Накануне в отдельную «полусотню» свели самых плохо вооруженных всадников-ополченцев, сделав из них штатных разведчиков, поскольку рубиться с полноценной пехотой им было совсем не с руки.
А вот громить легкую же пехоту врага, преследовать разбитые отряды или отгонять лучников – в самый раз. Ну, или как сейчас – быстро найти кого-то и сообщить ему важные вести, о том, что армия хундингов скоро будет у Нойхофа.
Враг кстати, в это время успел сделать по-настоящему серьезную ошибку.
Первый из псов-хундов был, как оказалось, не в курсе, что Озерный форт уже пал. И как выяснилось значительно позже, не в курсе его подручные были и того, что отряд, посланный «поднимать» северян выдал себя. Из-за опасения «предупредить» осаждающих они не стали рассылать дозоры, и потратили немало сил, чтобы обойти город по широкой дуге, выйдя к Нойхофу именно с восточной стороны. Судя по всему, ослабленные битвой с белыми соколами и утомительным маршем, треверы хотели пробраться в Нойхоф с самой защищенной до недавнего времени стороны, и при этом избежать драки. А уже там, восстановив силы, радостно заняться очередным претендентом. Особенно если бы Игорь не драпанул после такого изменения «оперативной обстановки». Но, как говорится: не Судьба!
Утром 19 июня колонна хундингов вышла к Озерному форту и осознала, что получилось все совсем наоборот: они фактически в ловушке, и драться придется не только со всей осаждающей армией, но, в случае «удачи», еще и брать свой бывший неплохо укрепленный форт. То есть они фактически в ловушке, поскольку после ночного марша войско измотанно и просто не способно организованно отступить. Если бы хундинги отдали такой приказ, почти полуторатысячная армия превратилась бы просто в неуправляемую толпу, и конница Игоря непременно бы воспользовалась ситуацией, став бить их на отходе.
Поэтому все это взвесив, их командиры выбрали меньшее из зол. Армию развернули, «прижав спиной» к берегу Рихаса. Всем своим видом они продемонстрировали, что собираются именно ждать атаки. Стоило начать прибывать отрядам Игоря, как треверы уверенно разобрались на три группы флагов, ставших в довольно качественную и надежную «стену щитов», почти не уязвимую как для обстрела, так и довольно устойчивую к конным и пешим атакам. Своих немногочисленных коней при этом отвели в тыл, в некоторых местах практически выпустив животных на мелководье.
Центр «фаланги» заняли собственные силы хундингов. Самая крупная группа, в которую вошли около трехсот отборных клановых дружинников, личный хирд ярла почти в двести хускарлов, и воины его прямых благородных вассалов, чьи земли были в ближайших городских окрестностях. Это еще около 300-350 неплохих профессионалов.
К восьми-девяти сотням центра, справа (относительно армии Игоря) примыкал почти не пострадавший за время войны с белыми соколами городской полк Нойхофа. Даже на первый взгляд было видно, что их осталось никак не меньше пятисот воинов. Учитывая, что это дети и прочая родня богатой верхушки многочисленных гильдий, броню и оружие они могли себе позволить не хуже, чем у личного хирда их собственного ярла. Правда, подготовка в целом все-таки была менее однородной. Кто-то из них мог позволить себе не только очень дорогое снаряжение, но и обучение у опытных ветеранов. И какая-то часть тратилась на «прокачку умений». Однако многие позволить-то себе могли что угодно, но нередко находили более важные занятия или даже ленились, ограничиваясь лишь поверхностным обучением да нечастными полковыми маневрами два раза в год.
Левый фланг у построения хундингов получился самым коротким. С одной стороны он расположился впритык к центральному полку, с другой – прикрылся грязевым каналом. Тем самым, на котором стоит Озерный форт, и который, заполняясь водой десять-пятнадцать раз в месяц, соединял нойхофское озеро с устьем главного притока Восточного Рихаса. Этот фланг составили немногочисленные союзники хундингов из центральных земель. Правда, было их всего около двух сотен. Основная часть тамошних вождей осталась наводить порядок в своем совершенно разоренном краю…
Сражение при Нойхофе, полдень
Только ближе к полудню осаждающая армия, обогнув нойхофское озеро, остановилась почти в полукилометре от позиций хундингов, занявшись неторопливыми перестроениями прямо на виду у неприятеля. При этом правда, конница оставалась неподвижной и готовой ко всему, что изрядно охлаждало потенциальные «горячие» головы в рядах треверов, от незапланированной атаки на вроде как «не готового пока еще к бою врага». Пусть Игорь смог привести на битву меньше 1 100 воинов, но почти три сотни из них были лучшей доступной кавалерией, и надежнее всего для хундингов было все же попробовать действовать «от обороны».
Не смогли спровоцировать их на встречную атаку даже полторы сотни легкой пехоты из бедных западных кланов и перебежчиков. Они принялись методично забрасывать неподвижный строй треверов дротиками и стрелами. При этом если короткие копья летели по настильной траектории почти стопроцентно в щиты обороняющихся, то большинство стрел посылали навесом за стену щитов, и кого-то гарантированно ранили. Стараясь «размягчить» армию хундингов, перед основной атакой, они накатывали на неподвижные ряды, казалось без какого-либо заметного эффекта.
Такая перестрелка продолжалась около трех часов с минимальными потерями с двух сторон, и на первый взгляд, действительно, казалось бесполезным расходом боеприпасов. Но это лишь на первый взгляд.
На самом деле этот обстрел заметно «стачивал» решимость врага, поскольку, во-первых, изрядно действовал на нервы. Во-вторых, ради решительного марша и спасения города хундинги отправились налегке, и практически не имели запасных щитов. А удары тяжелых дротиков как минимум изрядно ослабляли их крепость, и это должно было сказаться в ближнем бою, когда войску Игоря все-таки придется пойти в атаку…
Кстати, действительно, из почти тринадцати сотен человек собранных в осадной армии, более двухсот воинов пришлось оставить присматривать за лагерем, двумя укреплениями, построенными для контроля за западными, южными и юго-западными выходами из города. И, естественно, в замке, который местные почему-то называли «Озерным фортом». В нем засел смешанный отряд из шести десятков алебардщиков младшей дружины, чтобы не позволить горожанам прийти на помощь своему ярлу…