В этот момент Игорь ткнулся ей носом куда-то в затылок, зарылся лицом в том самом месте, где в обычное время у Гульдан брали начало две очень толстые черные косы. Да, как раз в том месте, где они крепятся к идеально вылепленной голове красавицы, и втянул такой привычный и одновременно удивительно незнакомый запах…

От ерзанья носом, чуть жестковатые волоски, как обычно встопорщились. Монолог в это время все звучал и звучал, ни на секунду не прерываясь. От этого ему совсем не нужно было заглядывать девушке в лицо, чтобы узнать ее настоящие чувства. Дар жреца и без того раскрывал ее искреннюю радость. Игорь каждой своей частицей чувствовал легкое дрожание девичьего тела от сотрясающего Гульдан беззвучного смеха. Тонкий женский аромат, спрятанный среди целого букета горных трав, легко прорвался сквозь барьер такого незначительного рудимента, как ум. Ну, куда ему, созданному всего лишь школой, университетом и библиотекой, было против миллионов лет эволюции сваленных в подсознании поколениями его предков. Игоря буквально встряхнуло от мощного призыва скрытого в этом горьковатом, чуть терпком аромате юного тела.

Не выдержав невыносимого испытания, он отбросил возню с непослушным платьем и с грозным рычанием подхватил девушку, стремительно закрутив ее в центре комнаты. Под заливистый смех хитрованки и все повторяющиеся вопросы, через мгновение Игорь уже метнулся в сторону приземистого, но такого надежного ложа.

От шуточной, но такой яростной борьбы, тонкий красный шелк ее дорогого платья лопнул и тут же улетел куда-то в сторону порога. Еще мгновение назад крепкая, надежная и очень долго наглаживаемая ткань, была послана сильной рукой в виде изжеванного листа какого-то нежнейшего растения…

Смятый комок ткани окажется, забыт почти на сутки, но уже на следующий день Гульдан строго потребует новое платье. Теперь уже под смех разомлевшего и счастливого мужчины. Но сейчас им было и правда, не до чего. Ни до тряпок, ни до часов и даже дней, ни до слов. Хотя их, в ближайшие день и ночь, прозвучит немало…

Есть, кстати, женщины, которых прорывает говорить «потом». Прекрасная половина человечества вообще очень склонна производить шум. Хоть с одной, хоть с другой стороны грани между мирами. Нет, сами-то они относят все это к членораздельной речи, но… разве может мужчина заблуждаться на этот счет?! О, эти разговоры!!!

Даже если собственный опыт и привычки, всеобщие и семейные традиции, если даже прямые требования мужчины заставляют ее посапывать испуганной мышкой во время «этого», то она непременно изольется на вас немного погодя. Все что женщина умолчала ранее, может быть даже в «прошлой жизни», она непременно вам выдаст в этой. Ну, если это, конечно же, ваша женщина.

Нет, не в том смысле, что вы, как в случае с Игорем, можете отправить ее на рынок рабов, или, как это бывало с ним раньше – откупили несколько часов власти над ее телом. Нет, даже если ты покатал ее в белом платье и с пышной куклой на капоте машине.

Здесь имеется в виду именно «ВАША ЖЕНЩИНА»! И в этом словосочетании действительно все буквы заглавные! Ну, знаете, когда два человека вдруг понимают, что среди великого множества разнообразного народу им повезло встретить того, кто рядом именно сейчас. И уже от этого им почему-то хорошо.

Так что необязательно, чтобы она «под» или «на вас» визжала от киношной страсти. Не страшно если во время «этого» неподвижностью лица и тела дама соперничает с героями Гражданской. Какими-нибудь запытанными врагом «неустрашимыми комиссарами» или «героями-белогвардейцами». Главное, чтобы ей хотелось рядом с вами болтать без умолку «после». И если это происходит, то можете не заморачиваться с поисками «точек G» или еще какими новомодными штуками. Просто имей в виду: если повезло встретить женщину, с которой очень-очень, просто неимоверно хорошо, то обязательно наступит момент, когда «сопеть в две дырки и попискивать» придется уже тебе…

Но в этом смысле Игорю повезло. Высокая на фоне подруг, стройная полонянка, не смотря на вполне женские формы, сохранила какую-то милую девичью хрупкость и немалую женскую мудрость. Она обладала одним важных умением: Гульдан еще ни разу не ошиблась с тем, когда Игорь готов был воспринимать ее голос, как прекрасную музыку, а когда он предпочел бы остаться в тишине. Но сегодня могло быть только первое. И почти сутки ее голос тонул среди увешанных коврами стен, но продолжал и продолжал звенеть, заставляя ругаться от зависти оставшуюся снаружи охрану…

* * *

Игорь как-то привык отслеживать здешнюю жизнь по своему прежнему, еще земному календарю. Поэтому едва открыв глаза, он уже знал: сегодня 1 сентября! Хмыкнув по поводу непонятных заворотов собственного сознания, экс-журналист со всей очевидностью осознал, что спать уже не будет. Глоток силы из браслета прогнал остатки усталости, и ярл треверов осторожно выскользнул из покрывала и объятий молодой женщины, искренне стараясь не побеспокоить ее.

Потеряв плечо, та вроде бы зашевелилась, но учитывая, что заснули они под самое утро, усталость все же взяла верх и Гульдан лишь скользнула по краю быстрого сна, и снова погрузившись в свои глубокие спокойные грезы. Оставив ее счастливо посапывать, по крайней мере, Игорю хотелось думать именно так, когда он ненадолго залюбовался ее спокойным лицом с безупречными тонкими чертами. Сам же он зашагал умываться, еле слышно продолжая напевать, казалось навсегда набившие оскомину «Учат в школе».

Размышляя об отсутствии необходимости в белых бантах и рубашках того же цвета, в недостатке пышных букетов… Еще о многом другом из того огромного списка, который на его новой родине никто не знал. Понятно кроме самого Игоря и трех его разбросанных по здешнему миру спутников.

Здесь даже погода ни чем не напоминала прежнюю жизнь. К незамеченному большинством фризом Дню знаний в предгорьях все еще царила жара и влажность. По ночам, правда, уже потихоньку начала возвращаться настоящая, расслабляющая душу и тело прохлада. Нет-нет да шевельнет отсыревшие за сезон дождей флаги и вымпелы едва заметный ветерок со стороны снежных утесов хребта Алайн Таг. Чаще всего, естественно, лишь в мечтах, но иногда и на самом деле горы задышали свежестью.

Жителям равнин в этом плане еще слишком рано было на что-то надеяться. Что приморское побережье, что дельта Рихаса – там, по сравнению с окрестностями Виндфана, – по-прежнему влажная и душная баня. Хотя погода в Эйдинарде, конечно же, слишком неоднородна, чтобы судить обо всех его уголках так однозначно.

Например, в оставленных Игорем предгорьях вокруг ивинговской крепости Эверберг, где он с коллегами по авиакатастрофе оказался чуть более двух лет назад, по рассказам старожилов даже в самые «мокрые» годы в это время не стоило ждать больше трех-четырех ливней в месяц. Да и то, чаще всего очень коротких и, скорее всего, по ночам. Тяжелые муссонные тучи редко задерживались перед единственным полноценным проходом в Великом хребте – Вратами батавов.

А вот стены и улицы священного острова Бувайя, по мнению знатоков, даже в сентябре омывало не реже четырнадцати-пятнадцати дней из тридцати. Именно там предпоследний месяц сезона дождей – сентябрь, – это действительно, ужасно душно, жарко, потно и липко. Если бы не море прямо у порога, и многочисленные городские каналы средневекового мегаполиса, было бы и вовсе тоскливо. Но Игорь там пока не бывал, поэтому давайте вернемся в Виндфан.

С недавних пор важное поместье нового ярла, стало еще и опорной крепостью юго-запада Треверской марки. Хотя с этой стороны подданным Игоря что-то угрожало меньше всего. Во-первых, беспокойные подданные янгонских воинов-жрецов жрецов в эти края докатывались слишком нечасто, а местные горцы были чересчур немногочисленны. Во-вторых, ближайший приток Восточного Рихаса, как и остальные, брал начало в горах, но шел большей частью между не слишком густонаселенных берегов (по крайней мере, на счет его левого берега точно), а потому считался «тупиком». В ближайшие год-полтора это должно было измениться, но пока получалось именно так…